Учебный полк омской авиационной школы в п. Марьяновка

В октябре 1941 г. в составе 4 эскадрилий в Омск была эвакуирована одна из крупнейших школ Красной Армии - Таганрогская. Начальником школы был полковник И. Г. Куреленко.

Наличие в одном гарнизоне  двух крупных школ, Таганрогской и Омской, со своими управляющими структурами занимало много людей и зданий. Решением Военного совета СибВО было приказано разместить Таганрогскую школу в полном составе в Марьяновке, строить зимний лагерь и военный городок, своими силами. Большим преимуществом такого решения было то, что здесь уже был построен аэродром.

Выражаю огромную благодарность и признание краеведу из Марьяновки Санькову Михаилу Ивановичу, любезно предоставившему материалы - воспоминания участников тех событий, которые он собрал и бережно сохранил.

"Сейчас мало кто помнит, что когда-то в Марьяновке был расквартирован авиационный полк. Из военного городка слышались строевые солдатские песни, а на улицах поселка можно было встретить летчиков. Военную тему у нас традиционно не афишировали, в местных газетах - районной и областных о марьяновских летчиках никогда не писали, поэтому современным жителям эта страничка прошлого почти неизвестна. Но к счастью, в Марьяновке живут старые авиаторы которые  могут восстановить этот пробел в местной истории. Предлагаю их воспоминания, которые я записал, встречаясь с ними.

Более полувека назад подполковник в отставке Василий Андреевич Ватулин, в то время 21 летний  сержант, одним из первых в конце 1941 года со своей частью прибыл к месту службы в Марьяновку. Дело было так. В начале войны эвакуировали Таганрогскую школу пилотов. Погрузившись в товарняки  ехали на восток курсанты, летчики - инструкторы, везя с собой авиамоторы и другое имущество. Путь  был неблизкий: Таганрог - Баку - переправа через  Каспий  в Красноводск, затем снова по железной дороге - в Сибирь. В Омск прибыли 1 ноября 1941 года, и затем всех отправили  в Марьяновку. Почему именно сюда направили эшелоны с людьми и  имуществом?  Об этом рассказывает другой летчик - ветеран, капитан  в отставке Михаил Иванович Пшеничный: «Перед войной, в Омске было создано авиационное училище. Строить Марьяновский аэродром начали пленные финны и русские заключенные.  Ранее на том месте (от здания райсовета в  сторону, где сейчас больница) находились постройки совхоза «Овцевод»: кошары, бараки, административное здание и т.д. Ведь до войны хозяйство занимало громадную территорию, и одно время его центр был в  Марьяновке. На месте будущего аэродрома  пасли овец. Так вот, строители аэродрома жили в овцеводческих постройках…

Прибывших в Марьяновку, разместили в школе (сейчас МСШ №4 на улице Омская). В строительство включились все. Там, где сейчас ул. Пономаренко (бывшая Почтовая), вскоре появились здание штаба, столовая, барак. Летчикам - инструкторам выделили для жилья землянку с нарами и печью.

Жить стало веселее. Да и надо помнить, что служили в армии молодые парни. И хотя кормили первоначально одной мамалыгой, энергии хватало и на трудную работу и на то, чтобы отдохнуть вечером в клубе, деревянное здание которого находилось на месте, где сейчас старая «Кулинария». Бравые, с отпущенной, по тогдашней «моде», чуть не до земли планшеткой, в красивой офицерской форме летчики конечно производили впечатление на марьяновских девушек, да и замужних женщин.

Первоначальные навыки по управлению самолетом нарабатывали на одномоторных двухместных самолетах Р-5. После, обучение продолжалось на самолетах СБ и ПЕ-2. Первым полетам на самолетах ПЕ-2, курсантов стал обучать, летчик - инструктор третьей эскадрильи капитан Филимонов. Он в годы войны был ранен, в бою ему повредили нос. Врачи сделали ему сложную операцию по восстановлению формы носа: взяли живую ткань с бедра и нарастили нос.

Перед командованием полка стояла задача - научить курсантов летать. Ведь полк был  учебный. Одного аэродрома для подготовки оказалось недостаточно. Тогда в Марьяновке построили еще один, на том месте, где он находится сейчас. И дополнительно оборудовали, площадку для взлета и посадки около центральной усадьбы совхоза «Овцевод». Старожилы рассказывали, что площадку там ровняли заключенные. Таким образом, имелось три места, на которых могли одновременно заниматься полетами сразу три эскадрильи. В «Овцеводе» летчики не жили постоянно, стоянки самолетов здесь не было, стартовое имущество оставляли на квартире.

"Как содержались самолеты? Под открытым небом, ангаров не было. Легкие самолеты крепили  на стоянке к земле, чтобы их не поломала непогода. Раз, помню, ветром сорвало Р-5 и потащило к тому месту, где здание бывшего райкома партии. Пришлось нам назад его откатывать", — рассказывал Василий Андреевич.

В программе обучения 30 часовой налет, из них половина часов без инструктора. Потом переводили в запасной боевой полк в Омск, где продолжались тренировочные полеты, затем на фронт.

Из дневника летчика - испытателя, Ведерникова Ивана Корнеевича, в то время курсанта авиашколы: (дневник полностью: http://planetavvs.ru/sokol-rossii/isptateli/vedernikov-ivan-korneevitch.html)

1943 год

"…10 ноября. Итак. Наконец я окончил практику на самолете СБ. (В Любино). 19 октября сдал зачёт, а 27 – пешком прибыл в Марьяновку, где нахожусь и сегодня. Во 2-й эскадрилье, командир майор Белов. Изучаем матчасть самолета Пе-2 и мотор М-105.

Если б погода позволяла летать, то скоро мы бы имели на это шанс. Ребята, с кем кончил я СБ, сейчас уезжают в АДД (авиация дальнего действия), а 5 человек остались инструкторами. Я очень рад, что не пришлось мне быть инструктором. В этом мне много помог мой инструктор Валенцев.

Зима уже началась. 28 октября выпал снег. Мело, мело. В общем, ПЕ-2 не летают – не годится аэродром. Укатывать снег нечем.

Ни пером, ни языком не могу выразить, как надоело сидеть в этом скучном крае, как в ссылке. Хоть бы скорей полеты! Хоть бы скорей конец!

В Марьяновке жизнь немного посвободнее, но один хрен – армия и солдатская жизнь. Нет той минуты, когда бы я не мечтал о полетах и о конце учебы в ОВШЛ.

1944 год

10 января. На сегодняшний день я нахожусь в с. Марьяновка. 28/ХП-43 я окончил УСБ. 29/ХП первый раз летал на самолете ПЕ-2 – конечный пункт моего школьного маршрута. Но опять преграда: окончил я круг, в зону ходить не на чем, то есть аэродром для полетов на колесах не пригоден, а на лыжах летать в зону дело темное. Житуха неважная. Погода сибирская, а обмундирование летное неважное. В общем, тяжеловато приходится. Скорей бы начальство решало, что нам делать дальше.

2 октября. Кончаю практическую учебу, т.е. полеты. Погода мешает. Гос.зачеты по теории сдал хорошо. Успехи в летной практике хорошие.

1945 год

2 марта. Наконец-то я в боевом полку! В полк № 35 1-й Гвардейской дивизии я с экипажем прилетел 26 февраля. Здесь я должен начать свою боевую работу.

20 мая. Итак, я окончил школу и мне присвоено звание мл.  лейтенанта. Получил назначение в Краснодарское училище в г. Грозный, куда прибыл 16 мая и зачислен слушателем в 1-ю эскадрилью…"

…Почему так затянулось обучение? Он объясняет: " В сентябре 1941 г. эвакуировались с Роганьской школой в Омск. Начались долгие, томительные из-за горячего стремления скорей начать воевать, месяцы учебы, растянувшиеся аж до 1944 года.

Я мог окончить школу в октябре 1941 года. А получилось так. Перед тем как летать уже на самолете СБ – скоростном бомбардировщике - ударил мороз, масло замерзло и мы не могли начать летать. Пока научились, как его разогревать, пришел приказ – все самолеты, пригодные для боевых действий, отправить на фронт. Всё. У нас даже забрали шинели на фронт, а нам выдали куртки. А мы продолжали заниматься теорией, через день ходили в караул, строили землянки. И учились, учились…».

"Ветераны рассказывали, что учебные самолеты сначала не имели спаренного управления, устроенного для того, чтобы инструктор мог поправить курсанта во время полета. Обычно летчик-инструктор показывал (и не раз), как нужно осуществлять управление и когда видел, что курсант понял, отпускал его одного  в  полет, а  сам бежал на посадочную полосу с флажками и ждал приземления  самолета. Если все было в порядке, то давал белым флажком сигнал садиться. Очень трудной была ночная посадка. Для обозначения начала посадочной полосы устанавливали большую «жаровню» (железное корыто), в которой  зажигали масло. Это уже потом на самолетах появилось спаренное управление,  а вместо «жаровни» стали использовать фары автомобилей.

В.  А.  Ватулин рассказывал: «В войну наши самолеты не имели радиосвязи. А курсант есть курсант. Покажешь ему как действовать. Понял? Понял. Тогда садись. Закрываю его в самолет: лети. А сам иду на посадочную полосу и жду. Волнуюсь, конечно. Были случаи, когда ломали машины, надолго выводя из строя, или насовсем. Например, если при посадке во время касания с землей самолет начинал подпрыгивать  («козлить») - это могло плохо кончиться...».        Василий Андреевич помнит одного своего курсанта, который делал уже 30-й полет. При посадке он поздно заметил - опасность - столб в районе элеватора, резко отвернул от него, задел крылом землю. Прицел ударил его в лоб - курсант мгновенно погиб. Никакой комиссии не было:  проверили записи в книге - все нормально. Завтра - следующий полет. Ведь от несчастных случаев никто не застрахован...»

Разбилось в те годы немало самолетов. Изувеченную машину отбуксировывали в металлолом, сюда же попадали и отлетавшие определенное количества часов самолеты. «Кладбище самолетов» было за старым зданием райсуда, в сторону  магазина возле конторы «межрайгаза». Конечно, далеко не все летные происшествия оборачивались трагедией.

Помните фильм про Валерия Чкалова, когда, он пролетает под мостом? Много пируэтов, безусловно,совершалось и в  марьяновском небе. Овцеводовские старожилы рассказывали мне, как ради шутки, летчики пролетали на бреющем полете так низко, что заставляли всех падать от страха в канаву и закрывать голову руками. Летчикам было весело. Не будем корить их сегодня за это. Ведь они были молоды, задорны и многих  уже нет на этом свете. Еще вспоминают, как нелепо оборвалась жизнь летчика и штурмана, которые летом 1946 года на самолете УТ-1 самовольно отправились под Пикетное и стали там на пастбище гонять коров. А в результате  самолет упал на землю и развалился, люди погибли. После этого случая был принят приказ по части об охране самолетов вооруженными часовыми.

Еще одна трагедия в небе, вблизи Марьяновки. О ней рассказал бывший авиамеханик, а в 50-е годы зав. отделом культуры при Марьяновском райисполкоме Сергей Фомич Олимпиев. В один из дней начала 50-х годов экипаж ИЛ-28, (реактивный  бомбардировщик), состоявший из летчика-инструктора Евгения Старцева, курсанта Александра Семеновых  и  стрелка - радиста Вахненко (имени не помнит) готовился к вылету. Полеты в тот день были закрыты, надвигались тучи. Руководителя полетов удалось уговорить: мол, курсанту Семеновых нужно было сделать один полет «по маршруту» и он - лейтенант. Курсант долго готовился к этому экзамену, изучал по карте местность, а самолетом он должен был управлять уже без карты, визуально. Главным ориентиром считалась железная дорога. Маршрут: до Исилькуля и обратно. Взлет прошел нормально, но вдруг через несколько минут связь с ним прервалась. Дело, как рассказывают, было так: только пролетели Ивановку (Москаленский район), как вынуждены были  сделать посадку на поляну. Скорость  самолета была слишком высокой,  угол посадки изменен, поэтому после удара о землю самолет взмыл над землей и... взорвался. Ведь в баках у него было 8 тонн горючего. Лес вокруг сгорел. Вечером и на следующий день собирали то, что осталось от самолета и его экипажа после катастрофы. По этому случаю работала комиссия. Выдвинули несколько предположений. По одному из них будто бы заклинило руль, имелись и другие версии. После этого трагического случая в полку были проведены «мероприятия» по наведению порядка, многих разжаловали и понизили в должности.

Останки летчиков похоронили в братской могиле на марьяновском кладбище на месте, специально выделенном для военных еще в годы войны, число погибших тогда росло. У Е. Старцева был брат - близнец, он присутствовал на похоронах. Этот брат в 80-е годы снова приехал в Марьяновку. На авиазаводе в городе Вятка (Киров) он изготовил памятник и привез, чтобы усыновить на могиле брата. Разыскали С. Ф. Олимпиева, нашли могилу и уже нынешние летчики ДОСААФ помогли все сделать, чтобы памятник был установлен. Сергей Фомич рассказывал, что от других могил остались лишь безымянные холмики  в том углу, где хоронили военных в 40 - 50-х годах. Да и что удивительного: ведь над могилами ставили лишь деревянную «тумбочку со звездой», которая вскоре сгнивала. А родные  далеко. Мир Вашему  праху,  погибшие летчики!

В начале 50-х в жизни училища наступили перемены. Произошел переход на новый штат. Был сформирован 724 учебный полк боевого применения в расположении с. Марьяновка (командир полка полковник Андреев).

С каждым годом техника становилась все совершеннее и мощнее, росла квалификация летчиков.  После войны воинская часть расширилась, пришли более современные самолеты - сначала Як-18, а потом Ил-28. Построили военный городок, еще и сейчас в районе Дома-интерната сохранились дома для летчиков и их семей, а дальше - двухэтажная, казарма. Территорию части огородили колючей проволокой, вход осуществлялся через проходную. Требовалась модернизация аэродрома. Первая попытка покрыть взлетную полосу стальными плитами закончилась неудачей. Их завезли достаточно и уложили. Легкие самолеты садились на плиты, а вот тяжёлые, типа бомбардировщика ПЕ-2 ("пешка") который   весил 15 тонн, покрытие не выдерживало: железо пошло волнами, плиты начали «играть" это могло обернуться катастрофой и их убрали.

После этого высоким начальством было задумано строить бетонное покрытие на аэродроме. Работа предстояла огромная. Говорили, что на строительстве хотят использовать, труд 10 тысяч пленных немцев и японцев. Уже начали прокладывать ответвление от железной дороги в районе контейнерной. Планировали снести ряд марьяновских домишек, примерно там, где сейчас улица Калинина. Но... тут началась корейская война. Это рассказывал М. И. Пшеничный. Авиаторы сразу почувствовали, что работы им прибавилось. Сейчас ужё не стало секретом, что в небе над Кореей сражались, в основном, советские и американские летчики. И бои здесь были не шуточные. Словом, задумку по реконструкции Марьяновского аэродрома пришлось отложить «до лучших времен». Вскоре после этого в ходе реформы вооруженных сил в 1960 году училище было расформировано. Большая часть самолетов Ил-28 была разрезана на металлолом, а меньшая передана в другие соединения. С 60-х годов и вплоть до последнего времени на  базе авиационного полка существует аэродром учебного центра бывшего ДОСААФ.