Паллас Петр Симон

22 сентября 1741 — 8 сентября 1811

Мир убывающий

Более двухсот сорока лет назад профессор Петербургской академии наук Петр Симон Паллас прошел с экспедицией по территории современного Прииртышья, оставив его подробное и красочное описание. Воспользовавшись яствами с этого роскошного стола, наши современники не позаботились о том, чтобы увековечить память великого первооткрывателя.

Из молодых да ранних

Восемнадцатый век в России до сих пор многим представляется как некая преамбула к большим открытиям в естествознании. Были, конечно, и в то время свои герои. Такие, например, как Михайло Ломоносов. Но, слава богу, этот столп науки родился русским, он выходец из Холмогор. Палласа же качали в колыбели на тридцать лет позднее Ломоносова, в Берлине.

Паллас родился в семье военного хирурга. Учился быстро и легко. В 19 лет защитил докторскую диссертацию, написанную по латыни. В ней он, кстати, замахнулся на авторитеты, опровергнув часть системы Карла Линнея. Знаменитый шведский естествоиспытатель, впрочем, не обиделся на своего молодого коллегу, а наоборот, впоследствии назвал в его честь один из новых видов растений – Pallasia. В двадцать два года Паллас стал членом академий Лондона и Рима, образованнейшим человеком своего времени. Наравне с медициной – и даже больше – его интересовали ботаника, зоология, география, палеонтология и минералогия.

Пока молодой немецкий ученый успешно делал карьеру в Европе, Россия только копила силы для занятия большой наукой.

Екатерина II искала подходящую кандидатуру на должность профессора столичной академии, которому хотела поручить исследование далеких российских провинций. Ее интересовало, какими природными богатствами располагает вверенная ей территория, каковы обычаи местного населения и каков уровень развития ремесел. По рекомендации европейских наставников она остановила свой выбор на Палласе.

Беда в том, что сам он к тому времени для такого дела не созрел. Россия представлялась ему страной дремучих дикарей. Позже он изменит свое решение, отправившись в далекие края как раз по причине того, что они мало исследованы.

Ехать и не медлить!

Паллас приехал в Россию в 1767 году, заняв должность профессора естественной истории в Санкт-Петербургской академии наук. Путешествие по стране состоялось спустя два года и продолжалось пять лет. За это время были исследованы земли современных территорий Башкирии, Тюменской и Омской областей, Алтайского и Красноярского краев, Забайкалья. Императрица велела экспедиции «нисколько не медлить в пути». Очевидно, результаты похода были чрезвычайно важны для страны…

Паллас исколесил центральную и восточную территории России, оставив отчеты и дневниковые записи, которые положили начало мировому развитию палеонтологии, климатологии, физической географии. Ему удалось не только подробно описать ранее неизведанные уголки, но и открыть новые виды животных, растений. В походе он обнаружил так называемое «палласово железо», происхождение которого участники экспедиции, конечно, объяснить не могли, но заставили следующие поколения ученых всерьез заняться метеоритикой. Правда, при этом о самом первооткрывателе вспоминали уже не часто.

Неласковый город

В Омск экспедиция Палласа прибыла в мае 1773 года. Основатель крепости Шпрингер к тому времени уже умер, и в Омске хозяйничал его маловразумительный преемник. Ученому долго пришлось выпрашивать у нелюбезного начальства крепости смены лошадей для дальнейшего путешествия. Погода была холодной и ветреной. На душе у Палласа было так же пасмурно, как и на улице. Судя по дневниковым записям, он всерьез начинал хандрить и даже подумывал о том, чтобы вернуться в столицу.

Плохие мысли враз улетучились, как только выглянуло солнышко. Вокруг расстилалась цветущая степь. Паллас с увлечением принялся пополнять свою гербарную коллекцию.

На территории современных Крутинского и Называевского районов внимание ученого привлек большой болотно-озерный массив, малозаселенный, но «богатый всякою водяною дичью».

Охотники, отправленные Палласом в дикие места в разведку, рассказали ему о больших белых журавлях-стерхах. Эти птицы совершенно не боялись людей и собак и даже бросались на них с неизменной отвагой, едва лишь кто-то пытался приблизиться к местам гнездовья. Охотники выловили и доставили ученому несколько экземпляров пернатых для исследования и описания. Увы, в дороге птицы погибли, чем несказанно расстроили Палласа.

Двести лет спустя

Можно сказать, что Петр Симон Паллас начал мониторинг отдельных участков нынешней Омской области. С тех пор, конечно, многое изменилось. Белых журавлей, безбоязненно вивших когда-то гнезда в наших болотах, пришлось заносить в Красную книгу Всемирного союза охраны природы. Сам глава государства вызвался полетать во главе стаи этих гордых птиц.

Пиар-ход, конечно. Парящий в небесах президент ситуацию с природоохранной в стране вряд ли поправит. В том же Называевском и Крутинском районах половину представителей местной флоры и фауны скоро придется в книгу потерь заносить.

Если бы Петр Симон Паллас оказался здесь в наши дни, ему бы вновь пришлось начинать все с чистого листа: изменился не только видовой состав животных и растений, но даже рельеф. Мангутское болото, например, занимавшее единой топью чуть ли не весь Называевский район, теперь рассыпалось на отдельные блюдца. В Крутинке тоже водоемы обмелели и сжались, что сказалось на биоразнообразии окружающего мира.

Для того чтобы установить точно, чего и сколько у нас осталось, нужно постоянно держать руку на пульсе природы, но власти десятилетиями не выделяют деньги на комплексное обследование территорий.

Жизнь не по учебнику

По неписаным правилам, места, открытые путешественниками, позже называли их именами. Палласу не повезло. Его попросту забыли. В Омской области нет ни одного топонимического названия в его честь, память исследователя вообще никак не увековечена. Чтобы восполнить этот пробел, нынешним летом ученые-палласоведы из Москвы и Санкт-Петербурга запланировали экспедицию по территории нашей области. Цель была, в том числе, и просветительская.

Увы, денег на это благое дело найти не удалось. И тогда в поход решили отправиться ребята из школы-девятилетки села Роза Долина Азовского немецкого национального района…

Говоря по правде, если бы не местный учитель биологии Галина Ивановна Михеева, дети, возможно, даже не знали бы, кто такой Паллас. Имя естествоиспытателя, которого почитали Дарвин и Линней, не упоминается в современных учебниках. Михеева же считает, что если ориентироваться только на то, что предлагает обычная школьная программа, то можно воспитать невеж. А потому старается ставить перед своими учениками нестандартные вопросы: почему гибнут березы в окрестном колке? Чем объяснить миграцию больших черных муравьев в близлежащем лесу? Что влияет на изменение состава растительного мира на территории родного села? О Палласе, несмотря на скудость часов биологии в расписании, она на уроках тоже рассказывала. Когда услышала об экспедиции, тут же отправилась на поиски денег. К счастью, педагога поддержали фонд «Азово» и ОАО «Цветнопольское». Позже она узнала, что поход столичных ученых не состоится и что школьникам придется участвовать в экспедиции одним.

Помимо нее самой, по местам Палласа отправились два педагога – Николай Федорович Михеев и Виталий Васильевич Бланкин, а также семеро ребят разного возраста: Ярослав Бурматов, Антон Сахнов, Саша Косицын, Вера Михеева, Оля Олейник, Наташа Голубничая и Юля Мансурова.

Следы, которых нет на карте

«Поколение некст» напихало в рюкзаки и походные сумки наряду с непромокаемыми сапогами и мамиными пирожками с капустой колу и банданы. Представители департамента образования, приехавшие на проводы, говорили о высоком, а они на первой же остановке устроили веселую игру-бесилку.

Но потом все было взправду, не понарошку. В каждом пункте маршрута каждый школьник должен был выполнить свою часть работы: кто-то – описать растения и животных, кто-то – взять образцы почвы и воды для анализа, кто-то – добыть информацию о состоянии дел в здравоохранении.

Почти везде у ребят находились добровольные помощники. На станции Мангут – егерь Василий Рыбаков, рассказавший о местных озерах, а также учитель географии Лидия Малькович и доктор медицинских наук, член Русского географического общества Лидия Захарова, издавшие два года назад книгу об истории родного села. В Крутинке – глава рыболовецкого КФХ Николай Бабаев, знающий очень много о местной фауне, в Больших Уках – директор музея истории Московско-Сибирского тракта Евгений Зензин, ведущий записи об исчезающих деревнях района. Школьников кормили хлебом-солью, ухой и парным молоком, помогали устраиваться с ночлегом.

Палласа в свое время, конечно, встречали не так. Он жаловался коллегам: однажды остановиться пришлось в избушке, в которой было так холодно, что он отморозил пятки. За пять лет похода голова тридцатилетнего путешественника стала совсем седой, здоровье пошатнулось, но он не сдался. В своих дневниках он вел раздел «прибытков», внося туда ранее неизвестные виды животных и растений. Роза-долинским школьникам, наоборот, впору было вести учет «убытков». В их записях отмечено: «площадь, занятая под пашню составляет в Мангутском поселении всего 3.347 гектаров, стоимость продуктов питания в местных магазинах очень высока, детского сада нет, рождаемость в 2011 году по сравнению с 2010-м годом снизилась».

Подобную картину ребята могли наблюдать и в других местах, побывав еще в Крутинском, Тюкалинском и Большеуковском районах. По сути, теперь им предстоит сравнить результаты своих исследований с данными Палласа, но, боюсь, сделать это будет непросто: трудов ученого, посвященных Омской области, нет даже в фонде редкой книги нашей главной Пушкинской библиотеки. Очевидно, они не пользуются спросом. А ведь экспедицию Палласа современники считали подвигом. Следующее поколение пользовалось скрупулезным, детальным и разносторонним исследованием ученого, иногда забывая ссылаться на имя. Многие наши современники и имя забыли. Чем-то мы и вправду стали походить на дикарей, которым не важно, что было в прошлом и что станет в будущем. История с нас начинается и нами же заканчивается.

Ирина Краевская