Рыжково и лютеранская церковь (вторая редакция)

После изучения корней наших первых односельчан можно перейти к истории Рыжково. Как следует из указа царя Александра 1 о ссылке 26 семей в Сибирь и отчетов губернатора Санкт-Петербургского Сергея Кушникова и Генерал - Губернатора Тобольского, Тюменского и Иркутского, ссыльные вышли из Ямбургского уезда 15 ноября 1803 года и прибыли в Тобольск  14 мая 1804  года, откуда были направлены в Ишимский уезд. Можно было уже что-то посеять и посадить, чтобы вступить в зиму. За лето были построены землянки для жилья. И говорят, что первое деревянное здание, которое они построили, был небольшой молитвенный дом. Потом уже начали строить деревянные  дома для себя.

Известно место, где была построена первая церковь. Теперь там кладбище, и на месте церкви находятся могилы моего дяди Сярг Якова Филипповича  и нашей  тёти Мяги Тины, сестры моего деда. Тётя Тина крестила и отпевала долгие годы, когда не было ни церкви, ни пастора.

Когда я занялась историей Рыжково, то обратилась в архивы города Омска и получила оттуда интересные материалы, которые и хочу привести. Первые жители Рыжково обратились к властям с просьбой прислать к ним лютеранского пастора.

Сейчас я хочу сделать небольшое отступление. Совсем недавно я узнала, что историей Рыжково занимается ещё мой односельчанин и сосед Эспер Иван Михайлович. Он был призван на войну в 17 лет и служил в 8-м Эстонском стрелковом корпусе, где было много наших односельчан. Ему было 18 лет, когда окончилась война.  Его служебный путь пролегал именно по тем местам, откуда пришли первые поселенцы Рыжково: Кингисепп (Ямбург), Принаровье. Но об этом он узнал только теперь, когда познакомился с моей работой на эту тему. Принимал участие в освобождении Эстонии и Латвии.  Его мама Ульяна Кузьминична (Кузьмовна - по-рыжковски)  Эспер, урожденная Иванова, конечно, была родом из первых ссыльных, потому что  у нее русская фамилия и родным языком для нее был ингерманландский.

После войны Иван Михайлович остался жить в Таллинне и прошел путь от рядового до начальника средней специальной школы Министерства Внутренних дел. Оказалось, что он уже более 10 лет собирает материалы, связанные не только с историей Рыжково. Круг его интересов распространяется на историю заселения Омской области, духовную жизнь, просвещение и быт жителей Рыжково. За дополнительными сведениями к нему можно обратиться по электронному адресу esper.ivan[a]gmail.com

Основными источниками сведений для него послужили узаконения из Полного собрания законов и Свода законов Российской империи за Х1Х век, материалы Журнала Министерства Внутреннихъ Делъ того же века. Ведь церковь тогда подчинялась этому ведомству. Там публиковались регулировавшие церковную деятельность  правовые акты, комментарии к ним и отчеты консисторий. Его исследования достаточно объемисты. Этот материал пока ждет своего издателя.

После знакомства с работой И.М.Эспера я решила пересмотреть свою статью и написать новую, сделав достоянием читателей также материалы Ивана Михайловича, чтобы история нашего края была освещена как можно полнее.

Сейчас проведем небольшой экскурс  по истории лютеранства в Сибири по материалам, сохранившимся в Журнале Министерства Внутреннихъ Делъ Российской империи. В скобках будут указаны источники сведений.

Первые лютеране появились в Сибири после победы России в войне со Швецией. Среди пленных были шведы, финны, эстляндцы и лифляндцы. За их духовную жизнь отвечал финский военный пастор Габриэль Лауренциус. Далее все данные о лютеранских пасторах будут приведены из источников (1, 2).

Для духовного окормления лютеран в России Указом от 6 ноября 1767 года (13.003). Екатерина II разрешила учредить семь должностей полевого  (разъездного), позднее названного дивизионным, лютеранского проповедника, в том числе по одному в Тобольской и Енисейской (Иркутск) губерниях. Готовили лютеранских проповедников в России Юрьевский=Дерптский, ныне Тартуский, а позднее и Гельсингфорсский Александровский (в Финляндии) университеты.

Уже 21 марта 1803 года (27.445) император Александр I установил, что консистории при назначении на должность пасторов должны требовать от кандидатов, студентов богословского факультета Дерптского университета «свидетельства о  своем учении в оном».

Как видно из отчета Евангелическо-лютеранской генеральной консистории за 1835 год, богослужение «повсюду отправляется сообразно с предписаниями изданных в 1832 году вместе с новым Уставом, Наказа и Литургической Агенды, которая ныне переведена уже на языки Латышский, Шведский, Финский и Эстский и введена в употребление во всех приходах сих наций». (Журнал МВД за 1836 год, часть ХХ1, № 7).

Сделаю небольшое пояснение. Агенда – это сборник богослужебных тексов. Согласно лютеранскому вероисповеданию богослужение должно проводиться на языке, понятном прихожанам, на этом же языке должно быть и Слово Божье. В первой половине 16 века  Швеция приняла лютеранство. В это время Финляндия входила в состав Швеции, государственным языком был шведский, преподавание в школе тоже велось на шведском языке и на территории Финляндии. Финский язык оставался только разговорным. С принятием лютеранства Микаэль Агрикола перевел Слово Божье на финский язык, на финском языке стало проводиться богослужение.

По лютеранскому вероисповеданию крещение происходит в детстве, а в подростковом возрасте дети должны пройти обучение и понять основы вероисповедания. В конце обучения происходит обряд конфирмации, во время которого нужно ответить на вопросы по основам вероисповедания. Так в Финляндии появились школы, на которых обучение проводилось на финском языке, а Библия, переведенная на финский язык, послужила основой финского литературного языка. Библия на финском языке называется «Raamattu», что означает – книга, поскольку она была первой книгой на финском языке. Так же обрели книгопечатание на родном языке эстонцы и латыши.

В Дерптском университете, в том числе и на богословском факультете, преподавание велось на немецком языке. А чтобы будущие пасторы могли общаться с паствой на родном языке, 22 марта 1845 г. было принято решение «Об обучении Латышскому и Эстонскому языкам приготовляемых при Дерптском Университете 12-ти Стипендиатов в кандидаты на Пасторския места при Евангелических приходах в России».

Вот что  сказано в комментарии Министерства внутренних дел к узаконению от 15.11.1839 (12983) «Об учреждении трех проповеднических мест Евангелическо-Лютеранской церкви, на место бывших  двух, в западной Сибири». «Древнейший приход Протестантской церкви в западной Сибири образовался в начале прошлого столетия по принятии серебряных и медных рудников Колывановоскресенского горного округа в казенное управление; для разработки металлов определено было туда несколько опытных Саксонцев с семействами, и в Барнауле выстроена для них Лютеранская церковь.

Второй приход получил начало  свое в половине прошлого столетия, на пограничной линии против Киргизов: в числе военных чинов многие принадлежали к Лютеранскому исповеданию, и устроили для себя другую церковь в Омске. Попечением Правительства и усердием последователей Евангелическо-Лютеранского учения, более или менее многочисленных в других местах, основалось в последствие и еще несколько Протестантских церквей в западной Сибири, как, например, в Тобольске; но духовными пастырями всего разсеяннаго в ней Протестантскаго общества оставались только два проповедника главных приходов: Омскаго и Барнаульскаго.

Членов паствы своей, наиболее отдаленных, они посещали временно для исполнения главнейших потребностей Христианскаго спасения. Омский проповедник постоянно именовался дивизионным, и в последнее время имел в особенности духовное попечение о Лютеранах 23-й пехотной дивизии.

Принадлежащий Барнаульскому приходу принял с 1819 года название Тобольскаго губернского проповедника, и заведывая всеми Лютеранами гражданского ведомства,  избрал местом пребывания  своим Финскую колонию Рышково, находящуюся в Тобольской губернии, в расстоянии от Томска в 200 верстах (в 200 верстах от Омска И.Э.)

Колония Рышково составляет ныне, можно сказать, главнейший приход Лютеранской церкви в западной Сибири: образовавшись из Финских преждебывших казенных крестьян, добровольно переселившихся туда в числе 126 душ, она постепенно умножалась в населении своем от начала нынешняго столетия. Около нея основалось впоследствии несколько других колоний, так что совокупный приход сей, в отдельности от других, имеет уже около 650 душ, и постоянно требует для себя особаго проповедника. Попечение другаго из них сделалось за тем недостаточным для всей остальной западной Сибири.».               По ходатайству Министерства внутренних дел и при поддержке Военного министра император Николай I одобрил 15.11.1839 (12893) Указ следующего содержания: «Прибавить в Западную Сибирь еще одного дивизионнаго Евангелическаго проповедника, с содержанием, определенным для таковаго же проповедника, ныне в Омске находящагося, и за тем местожительство всех трех проповедников распределить следующим образом:

1) Губернскому проповеднику иметь местопребывание в Финской колонии Рашково (Рыжково И.Э.), и объезжать, по крайней мере, раз в год, город Омск и местечки Тору (Тара И.Э.), Каинск  и другия, в окрестностях лежащия.

2) Одному из дивизионных проповедников иметь жительство в Тобольске, и заведывать всеми Лютеранами, в городах и местечках Тобольской губернии.

3) Другому дивизионному проповеднику помещаться в городе Барнауле, и иметь духовное попечение над Лютеранами Томской губернии».

После этого исторического экскурса по материалам Эспера Ивана Михайловича я хочу вернуться к своим исследованиям.

В Государственном архиве Омской области за 1813 год сохранилась «Выписка из книги пастора Штара о числе крещёных младенцев, сочетавшихся браком, причастий и бывших у исповеди в январе-феврале в Рыжково» (ф.2, оп.1, д.73, л.1). Я надеялась, что в этой выписке будут указаны конкретные фамилии, но этого, к сожалению, не оказалось. Вероятно, это был первый приезд пастора, если до этого никаких отчётов подобного плана в Государственном архиве Омской области не сохранилось.

Имеет смысл привести описание отчета пастора Штара:

«Записка изъ Книги пастора Штара, учиненная квартальнымъ надзирателемъ добровольскимъ послучаю нахождения онаго пастора въ Ишимской округе сколько и котораго числа имъ крещено младенцовъ, сочетено Законнымъ бракомъ и бывшихъ у исповеди и причастя Святыхъ таинъ 1813 года.

                                                А   и м я н н о

въ деревне рыжковой, растояниемъ отъ Ишима въ 140 верстах,

Генваря 26 крещено младенцов     .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 3.

Тогожъ числа бракомъ сочетано пар  .   .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 6.

Генваряъ 31 крещено младенцовъ    .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  25.

    изъ коихъ мужеска 9, женска  16.

Февраля 2 сочетано Законнымъ бракомъ паръ  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .    .   2.

Тогожъ числа у исповеди и причастия  Святыхъ таинствъ было    93,

   Из коихъ мужеска 46, женска 47.

Въ томъ числе латиновъ   .  .  4.»

Если судить по числу пришедших к исповеди, то притока новых жителей еще не было, так как исповедуются и причащаются только взрослые люди. Подростков, не прошедших обряд конфирмации, также не причащают.

Следующий архивный документ датируется 1814 – 1816 гг. Он идёт под общим названием «Переписка Тобольского гражданского губернатора о постройке в г. Тобольске и в д. Рыжково лютеранской церкви». (ГУ ГАОО ф.2, оп.1, д.73, л.л. 226-233).  Переписка составляет 7 листов и заканчивается «Делом об устройстве колонии ссыльных лютеран в Сибири» (ф.3, оп. 3) В  1845 году. Министром внутренних дел принято Высочайшее утвержденное решение: «Ссылаемых в Сибирь маловажных преступников евангелического исповедания, какого бы они не были племени, поселять в Тобольской губернии и в находящейся там уже колонии Рыжково, где иметь постоянное пребывание пастору означенного исповедания для духовного назидания тех ссыльных».

С разрешения Тобольского губернатора на казенные средства в Рыжково в 1816 году была построена небольшая деревянная церковь и пасторат. Первая церковь была построена с левой стороны от небольшой речушки на небольшой горке. Потом около нее начали хоронить покойников, и постепенно вокруг образовалось кладбище.

По официальным документам, в 1819 году в Рыжково был назначен пастором родившийся в Эстонии 10.05 1777 немец Роберт Йоган Вальтер. В 1794 году Вальтер изучал в Йене теологию, в 1816-1818 годах работал в Москве заместителем директора (konrektor) Св. Михайловского училища, а в 1819 году стал пастором рыжковской церкви.

Он характеризовался как трудолюбивый священник, много внимания уделявший укреплению крестьянских хозяйств, развитию и расширению сельскохозяйственного производства. Он сам был образцовым земледельцем, владел стадом породистого скота. Вальтер умер в 1838 году и похоронен на сельском погосте в Рыжково.

Летом 1840 года в Рыжково приехал на должность пастора Петер Аугуст Пундани. Он родился 13/25.05.1810 в городе Савонлинна (Финляндия) в семье советника. В 1828-1835 годах он изучал теологию в Тартуском университете, по окончании которого назначен адъюнкт-пастором в одну из лютеранских колоний на Волге (Kukkus).В 1840-1847 годах служил пастором в Рыжково, а с 1848 по 1880 год – дивизионным проповедником. В 1880 году  он переведен пастором в Казань. С этого поста ушел в отставку 23.02.1885. Умер 06.12.1885 в Казани.

Пундани уделял много внимания школьному образованию. Он сам стал учить детей на финском и латышском языках. Эстонские дети в это время также учились у него, но на финском языке. 

Пастор резко, хотя и безуспешно, протестовал против открытия в Рыжково казенных питейных заведений и считал спаивание крестьян большим злом. Об этом он постоянно информировал и консисторию.

В 1846 году в Рыжково случился пожар. Это было страшным бедствием для села. Пастор Пундани. послал письма в Прибалтику и в Финляндию. Вот что пишет об этом газета «Maamiehen ystävä» (4). «25 апреля (1846) рано утром загорелся дом  одного переселенца, и огонь начал распространяться дальше в деревню. Долгая засуха и сильный восточный ветер усиливали огонь, и через четверть часа сгорел 71 дом, уничтожены все дома с правой стороны пруда. Дом священник, который был восьмым,  загорелся от сена, которое было рядом с домом. Жители села в этот день начинали сев, поэтому их не было дома, пастухи тоже ушли, поэтому никто из жителей не увидел пожара. Все, что я в течение шести лет строил и создавал, полностью разрушено. Находившиеся в доме книги, церковная одежда, еда и все, что у каждого было, потеряно, дальше наступает голод и нищета».

Из статьи ясно, что все дома на правом берегу пруда сгорели. Дом священника был восьмым – и сгорел тоже. Пожар не разрушил церковь, поскольку она была построена на левой стороне речки.

В Финляндии статья была опубликована на шведском и финском языках и активно обсуждалась. Пастор Юха Сари из Финляндии, который сейчас помогает в работе Евангелическо-Лютеранской церкви в Сибири, прислал мне копии этих газет. Как-то очень трепетно держать в руках  такие древние материалы, пусть даже в копии.

Лютеранская церковь оказала большую помощь жителям Рыжково как семенами, так и деньгами. Сохранился также документ «О принятии из Омского казначейства 1198 руб. 37,5 коп., ассигнованных в распоряжение Главного управления на постройку пастората в колонии Рыжково Омского округа. 1864-1865.» (ГУ ГАОО ф.3, д.6111).

Пастор Пундани уехал из Рыжково в 1847 году. После его отъезда должность пастора была вакантна в течение пяти лет, так как среди священников не нашлось желающих служить в этом сложнейшем и тяжелейшем в России лютеранском приходе. О роли пастора в сельской общине хорошо написал в своей работе И. М. Эспер.

На пастора, а в его отсутствие - кистера или учителя приходской школы (шульмейстера) ложилась большая ответственность за судьбу села и прихожан. Пастор был духовным лидером села, фактическим организатором и руководителем всей жизни  сельской общины. Он отвечал также за нравственное воспитание и образование прихожан. Только 21.11.1890 года лютеранские церковные школы переданы в ведомство Министерства народного просвещения.

Прихожане советовались с пастором по правовым и многим другим вопросам. Пасторы и кистеры (помощник пастора) создавали общества трезвости, социальные дома, школы, организовывали учебу и сами учили детей. На их плечи ложилась забота о культурной жизни селян. Они содержали библиотеку, создавали кружки художественной самодеятельности, певческие хоры, оркестры, учили селян игре на музыкальных инструментах, врачевали их.

Должности пасторов и кистеров, как и учителей, нередко оставались вакантными, что и неудивительно, если учесть условия их работы в медвежьих углах Сибири. Тут и контингент прихожан – сосланные за совершение преступлений, не считавшие грехом в пьяном состоянии оскорблять священнослужителей, а иногда даже применять к ним насилие, и неустроенность быта - зачастую пастораты были непригодны для жилья и отсутствовали церковные здания.

Пастор совершал следующие таинства и священнодействия: крещение, конфирмацию, исповедь и святое причастие, погребение, бракосочетание и расторжение брака; проводил богослужения в праздники и воскресные дни, сам был органистом; посещал больных и в меру своих знаний лечил их.  Пастор вел церковные книги, а работа эта была немалой, что видно хотя бы из следующих статей Устава евангелическо-лютеранской церкви 1832 года:

«455. Каждый проповедник должен по правилам и формам,  в Законах о Состояниях определенным, вести точные списки всех рождающихся, крещаемых, конфирмуемых, причащаемых, обручаемых, оглашаемых, сочетающихся браком и погребаемых в его приходе, означая в сих списках каждое такое священнодействие немедленно по совершении онаго и именно таким образом, чтобы из оных видно было, где и каким проповедником каждое духовное действие совершено. Примечание: Метрические книги Лютеранского исповедения ведутся на русском языке.

459. Кроме означенных в статье 455 списков, каждый проповедник должен иметь один общий список всем своим прихожанам (Рersonalbuch), по правилам и форме, означенных в Законах о Состояниях.

463. Каждый приходский проповедник обязан составлять и так называемую хронику церкви и прихода, означая в оной все, почему-либо достойные примечания, происшествия, имеющие отношение к состоянию церкви и паствы его».

Из этого перечня обязанностей пастора видно, какая большая ответственность ложилась на них по поддержке духовной, культурной жизни села и организации повседневной жизни прихожан.