История села Белогривка

1. Происхождение названия села «Белогривка».

Как известно, понятие «Родина» имеет для нас несколько значений: это и великая страна с великой историей, это и то место, где человек родился и рос, где находятся могилы его предков, где он познал первые радости, первую любовь и первые неудачи.

Вспомним высказывание выдающегося русского педагога К. Д. Ушинского: «Наше отечество – наша родина!» отечеством мы зовем потому, что в ней испокон веков жили отцы и деды наши. Родиной мы зовем потому, что в ней мы родились, в ней мы говорим родным нам языком, и все в ней для нас родное. Одна у человека мать, одна у него и родина. У каждого человека до конца дней сохранилась благородная любовь к тому месту, откуда берет начало его жизнь – к отчему дому.

Еще совсем недавно в наших родных местах, где мы родились и живем, водились лишь медведи да рыси, непуганое зверье. Возникновение названия села «Белогривка» имеет две истории, которые подтверждают своими воспоминаниями старожилы.

Одни старожилы повествуют, что по приходу первых переселенцев, здесь были красивые живописные места. Особенно привлекали луга, богатые сочными и нетронутыми травами. На этих лугах, спустя некоторое время поселенцы увидели стадо очень красивых лошадей с белой гривой, которая искрилась на солнце, как первый снег; такая белая, что резало глаза. Это зрелище запоминалось надолго. Старожилы говорят, что именно отсюда пошло название «Белогривка».

Другие старожилы вспоминают, что в этих местах, где сейчас находится село, было очень много залежей белой глины. Эта глина использовалась для строительства землянок. Но возможно это тоска по родине – Белоруссии. Ведь первые «ходоки» были из тех далеких, но родных и близких мест. Вот именно так старожилы объясняют происхождение названия села «Белогривка».

2. Первые «ходоки».

Прозвучал по России голос главы правительства П. А. Столыпина, посулились большие деньги на обустройство на новых местах. Пошли безземельные крестьяне, из далеких безземельных волостей беспокойные люди, осваивать далекую, богатую зверьми, рыбой, пушниной, а главное – землей, Сибирь.

В Сибири счастье многие нашли,

В Сибири жизнь совсем другого рода,

Здесь не народ страдает без земли,

А здесь земля тоскует без народа.

Куда ни глянь, куда ни кинь рукой

Не попадешь в пустую подворотню,

Здесь от одной деревни до другой

Пожалуй, будет верст не меньше сотни.

Переселенцы освобождались на длительное время от налогов, мужчины от воинской повинности. Переселенцы давали денежное пособие на семью – 200 рублей, в собственность получали участок земли, 15 га на главу семьи и 45 га на остальных членов семьи.

Первые «ходоки» были: Лосенков и его 3 сына. Тарасенко Антон, Мельниченко Никита. Они пришли посмотреть, что здесь за места. Им очень понравились, но главное – земли было вдоволь. Некоторые остались и сразу принялись за дело, другие отправились за семьями.

В 1909 г. сюда пришел посмотреть земли «сибирские» Атрахов Митрофан Иванович, глянул хозяйским взглядом и вернулся за своей семьей. Позже семьи Абраменко, Ашаниных, Коронеховых. Семьи Лосенковых, Тарасенко, Мельниченко в 1909 г. уже делали землянки для себя, а чуть позже стали ставить дома. Рубили лес и здесь же ставили дома. Там, где сейчас находится хозяйство, была могучая роща. Но именно в этих местах появились первые дома в селе «Белогривка». Когда нужны были лошади, их брали в соседней деревне Верхних Уках у Ложникова. Кто пришел первым, работали у него, зарабатывали коней, коров. Некоторые брали животных у Рычкова. Приезжали землемеры, отводили положенный участок земли, указывали место, где рыть колодец. Первый колодец появился там, где живет сейчас Василькова Вера Аркадьевна.

Началось строительство дороги на Верхние Уки. Каждый работоспособный член семьи должен был вывести 1 куб земли. За это платили золотыми и серебряными монетами. Было очень трудно начинать все заново. Жили в землянках, ничего не было, даже печей. Хлеб пекли в Верхних Уках, оттуда и привозили. А вокруг непроходимые болота, тонули лошади, люди и домашний скот. Поэтому дорогу приходилось делать с большим трудом. В начале делали навалы из бревен, затем сверху клали дерн. Дорога шла через Чернохолку. Жили трудно. Избы были небольшие, полы не крашенные, одинарные окна. Зимой они замерзали большим слоем льда, и до самой зимы в избах не было уличного света. Кроватей тоже не было, спали поволкой на полу, подстилами – какие-то самотканые дерюжки, а покрывались – шубами или шубенками, которые постоянно были в носке. Русских печей в избах не имели, поэтому обогревались железными печами.

Питались семьи плохо, как правило, ели ржаной хлеб или комбинированный с ячменем, редкостью был «пшеничный» хлеб. Мясом себя обеспечить у людей не было возможности. Из-за того, что чтобы вырастить бычка или поросенка нужно много кормов, а их взять было негде. Поэтому, если каким-то чудом удавалось вырастить домашнюю живность, то ее приходилось продавать. На вырученные деньги крестьяне покупали необходимые вещи в хозяйстве: чашки, глиняные горшки, рубашки, косы, топоры. А также немного ситцу на праздничные одежды: сарафан для женщин и рубашку для главы семьи. На плечи женщин ложилась основная работа – это переработка льна. Процесс этот сложный, специальных машин в то время не было, и перерабатывать его приходилось в ручную. Сначала его надо было собрать, вытеребить, обмолоть валиком, высушить в бане, обработать на льномялке. Затем лен нужно расчесать, спрясть на веретене, смотать на мотовило, отбелить полумотики и основать их и выткать. А после этого их нужно было отбелить. Потом готовые самотканые шабуры, шаровары окрашивали, но так, как краски не было, то женщины применяли народные средства окраски, окрашивали на настойке ржавого железа или березовой коры, или чае. Не все имели самовар, швейную машинку. Все эти вещи стоили дороже, чем корова, так швейная машинка стоила 30 рублей, самовар – 15 рублей, а корова по тем временам стоила всего 10-15 рублей. Из-за такой разности цен не каждый мог купить эти вещи. Продукты сельского хозяйства и сами животные ценились ниже, чем промтовары.

Весть о революции встретили с радостью. Люди радовались за своих родственников, оставшихся в Белоруссии и Казани. В результате этой революции они тоже получали землю, в которой крестьяне постоянно нуждаются. В 1920 г. по стране создавались колхозы. В нашем селе колхоз был создан в 1934 году только с 3-ей попытки. Колхоз создавался трудно, потому что в селе жили разные крестьяне: зажиточные, середняки и бедняки. Зажиточные и середняки не хотели объединяться в общий котел, потому что они все создавали своим трудом; и теперь все это отдавать, ради чего? За создание колхозов были бедняки, потому что у них ничего не было, и они хотели выйти из положения за счет других, просто им нечего было терять. С большими усилиями начальства колхоз был создан. Первым его председателем стал Руссков Дмитрий Федорович. Назвали колхоз «Память Чапаева».

Менялись времена, менялась и власть, наступил страшный 1937 год, который не обошел ни одного района, села, деревушки. Этот страшный год затронул и наше село своими ужасными и несправедливыми репрессиями. Сильно пострадали семьи Хляновых и Атраховых. В семье Хляновых репрессиям подвергся отец, в семье Атраховых сослали в лагеря всех сыновей, за то, что они отказались быть доносчиками на людей в своих деревушках.

3. «Белогривка» во время войны.

Война коснулась и нашего села. Уходили белогривцы добровольцами на фронт. Сражались не на жизнь, а на смерть по всюду: под Москвой, на Волге, под Сталинградом, отстаивали Ленинград. Гибли мужья, сыновья, братья, друзья. У Ашанина – участника ВОВ - на фронте погибли 3 брата. Елдырева Марфа Петровна не дождалась сына, семья Коротковых – сына и брата Георгия. А Елдырева Ольга Фаминична не знала по-настоящему своего женского счастья. Замужество ее длилось всего несколько месяцев, потом мужа забрали на фронт, и больше она его не видела. Осталась она одна на всю жизнь с единственной дочкой Валентиной.

Все мужское население ушло на фронт. На хрупкие женские плечи легла вся деревенская жизнь, все ее тяготы, а главное – им надо было ждать и верить, что все их мужья, отцы, сыновья вернутся живыми и здоровыми. Женщины растили детей, смотрели за хозяйством, работали до изнеможения, не зная ни сна, ни отдыха. Работали и на поле, успевали среди этой суматохи вязать теплые вещи и отсылать их на фронт. В том, что наши войска дошли до победного конца, есть и не малая женская заслуга в победе над врагом. 20 белогривцев остались навсегда в памяти, это в честь них в центре села поставили памятник. И Вам, солдатские вдовы, низкий поклон:

Заботы, заботы, заботы...

Они все осилить смогли.

Их руки грубы от работы,

Их лица ветра посекли,

Их спины согнулись.

Недаром померкли глаза

Домой мужики не вернулись –

Клялись, ведь вернуться назад.

Их сегодня с нами в живых немного, всего 18 женщин из райцентра, кто отправили своих мужей-отцов их детей на фронт, так и оставшись навечно в ожидании их возвращения. Бед действительно хлебнули не мало. В первые же дни войны Ульяна Ефграфьевна Харюшина получила извещение о том, что ее муж пропал без вести. Это еще тяжелее, чем получить похоронку. Погиб Егор Петрович под Москвой, защищая столицу нашей родины. Ульяна Ефграфьевна всю себя посвятила работе в колхозе и воспитанию сына.

Вспоминает Анна Петровна Журавлева:

- До войны жили в Белогривке. Жили с мужем хорошо. Был он добрый, хозяйственный, рыбачил, на охоту ходил. Прожили в согласии 10 лет, детей растили. Все было мирно, да вмешалась война и нарушила семейный покой. 18 августа 1941 г. мужа увезли в Большие Уки, а 24-го военкомат отправил его на фронт. 31 марта 1942 года он погиб в бою под Ленинградом. Долго не могла оправиться от такого удара – ничего перед глазам, и не видела и не слышала, думала, что вдруг ошибка, приду домой, а он дома. Работала за двоих, мужская и женская работа на мне. Трудно было, но выдюжила. Внуки на моих руках выросли, теперь правнуков помогаю на ноги ставить. А теперь уж и здоровья нет...

Война без стука ворвалась в дом Воробьевой Анастасии Васильевны. Она отняла у Анастасии Васильевны самого дорогого сердцу человека. Уже на второй после объявления войны день ее муж Павел Сергеевич ушел защищать Родину от врага. Был он, по воспоминаниям вдовы, хорошим, заботливым мужем и отцом. Детей любил очень, пальцем никого не трогал, как будто чувствовал, что скоро расстанется с ними. Когда отец ушел на фронт, старшему было 12, младшим близнецам – по 6 месяцев, а всего их четверо. Тяжело пришлось вдове. Детских яслей не было, и оставляла весь дом на старшего, а сама шла на сушильный завод, где приходилось стоять на смене по 12 часов. А что ждало ее дома? Уставшие от ожидания, голодные ребятишки, да и хозяйство держать приходилось. Пока со всем управишься, наплачешься, и снова пора на работу. А тут болезни напали, один ребенок умер в возрасте до года, второй – четырех лет. А вскоре в 1943 году пришла похоронка на мужа. Как невелик был этот удар, но надо было жить ради детей. Всю работу выполняли в ручную, зарплаты не хватало, приходилось подрабатывать за счет отдыха. Работала дояркой день и ночь на ферме.

Хотелось бы закончить разговор о солдатских вдовах монологом героя из поэмы «Солдатские вдовы»: «Счастье – каравай большой. Если его по справедливости делить – каждому доля достанется. А что касается солдатских вдов – это особая статья. Не знаю, как в мирное время, а будь моя воля, я бы издал указ: повстречал солдатскую вдову – уступи ей дорогу, помоги донести ношу, утешь, если у нее горе, поклонись ей низким земным поклоном».

4. Тревожная память ветерана войны.

Награжден Михаил Васильевич Смольников орденом Славы третьей степени.

- Самая дорогая для меня награда, - говорит Михаил Васильевич, - получили мы ее с товарищем за один из боев в Белоруссии.

Помнятся солдату бои на Калининском фронте. Ни на минуту не затихала здесь канонада.

- Нас привезли сюда зимой 1941 года. Места старые болотистые. Провалишься в снег по пояс, а внизу - вода. Наскоро делали укрытия из хвои, вроде чума, рядом устанавливали пушки. Обогреваться негде. Разжечь бы костер да вражеская авиация так и носится над местностью. Случись, заметит с высоты дымок – пошел бомбить все подряд. Но где русский Иван не найдет выхода из положения! Посреди чума разжигали маленький костерчик и по очереди грели озябшие руки. Для нас бойцов, это было трудное время. Мы учились бить врага. Трудности ощущались во всем но видно, мужитская злость делала свое дело. Ведь мы, мирные люди, постоянно встречали на своем пути сожженные города и села, изуродованные трупы. Не щадили враги не кого даже стариков, женщин и детей. Маленьких ребятишек на кол сажали. А над женщинами, что творили! Разве люди могут такое?! Потому и не было им от нас пощады: умрем, но дальше не пустим! И умирали. Сколько моих боевых товарищей осталось лежать на поле боя! Сколько молодых жизней оборвалось!

И на этих рубежах смерть обошла стороной Михаила Васильевича. За смелость и находчивость, проявленных в боях на Калининском фронте наградила Родина Смольникова медалью «За отвагу». Вот такие люди живут на земле белогривской. Очень жаль что их с каждым годом становится все меньше и меньше. К большому сожалению с фронта вернулись не все. Но те кто вернулись, начали снова трудиться. Вернулись мужчины в запущенное прохудившееся село. Хозяйства почти не было. Землянки осели, поля не вспаханы, оставшаяся корова замучена тяжестью плуга. Пришлось мужикам снова брать в свои сильные руки и поднимать село с колен, на которые его поставила война.

5. Второе рождение села «Белогривка».

После войны село трудно было восстанавливать, но, несмотря на все трудности, совместными усилиями подняли село на ноги. В 1961 году колхоз «Память Чапаева» переименовали в колхоз «Белогривский». Первым директором был Башаров Николай Иванович. В колхоз входили следующие деревни: Чугунлы, Шорино, Тарбажино, Эстония, Марьяновка, Чернохолка, Ориково, Калегаево. В каждой деревне был управляющий. Все деревни входящие в совхоз «Белогривский» потихоньку поднимались в гору.

В 1970 году директором стал работать Сидельников Петр Павлович. Он знал свое дело, знал, как заинтересовать народ в работе, как поднять сельское хозяйство в отсутствии спецкадров, как заставить пахать пахарей, лучше чем они пашут. Он садился за руль и показывал как надо. Петр Павлович вставал в пять утра и отправлялся обходить все отрасли хозяйства. Перед собраниями совхозной планерки он знал все что творилось в селе. Поэтому этому человеку никто не мог соврать. Он был очень строгим, человек «слова», если он сказал, что дети будут заниматься в новой школе, то дети действительно занимались в новой школе. Именно при его руководстве совхоз добился значительных результатов. Из планового-убыточного хозяйства оно перешло в рентабельное. В 1983 году получена прибыль 1001 тыс. рублей, в 1984 году – 8000 тыс.

В последние годы в совхозе больше внимания уделяется культурно-бытовому строительству. Дети вот уже несколько лет занимаются новой двухэтажной школе. На завершающей стадии находится строительство детского комбината на 140 мест. В тоже время ведется строительство Дома культуры со зрительным залом на 400 мест. Существенные перемены произошли в совхозном животноводстве. Среднесуточный привес каждого животного составил 477 грамм. Сдаточный вес увеличился за это время на 70 кг. За продажу мяса высших качественных кондиций совхоз получил дополнительно 68 тыс. рублей. Высокими результатами в труде отметили юбилейный год полеводы совхоза. Собрано с каждого гектара по 14 центнеров хлеба, валовой сбор зерна составил 51246 центнера. Кормозаготовители хозяйства на каждую условную голову запасли по 24 центнера кормовых единиц. Такое количество не заготавливалось не в одном году с начала существования совхоза.

В VIII пятилетке белогривские хлеборобы ежегодно отправляли государству 601 тонну зерна. За успехи достигнутые в соцсоревнованиях по достойной встрече 60-летия образования СССР, Совмин РСФСР в 1982 году наградили совхоз переходным Красным знаменем.

Кузница совхозных кадров – средняя школа. Многие выпускники после окончания учебных заведений возвращались в село и способствовали дальнейшему его процветанию. За существенный вклад в развитие села в честь Седельникова назвали улицу. Из-за преклонного возраста он ушел с поста директора. Но жители села до сих пор его помнят и очень часто вспоминают. Говорят, что такого директора от бога больше нет. Я думаю, что это действительно так. Вот так село Белогривка стала передовым хозяйством в Большеуковском районе. Белогривка 60-80 годов ни за что не сравнится с Колхозом Чапаева в начале 30-40х годов и это подтверждает первый председатель колхоза имени Чапаева Дмитрий Руссков.

- В начале 30х годов в Белогривке было создан первый колхоз в него вошли 17 бедняцких хозяйств. Они привели своих лошадей, принесли инвентарь, сбрую. Так образовался колхоз имени Чапаева, легендарного героя гражданской войны. В хозяйстве на первых порах было 9 коней, 3 телеги и 5 плугов «запорожец» - «Красный пахарь», а земли было достаточно. Богатые мужики не верили в возможность коллективного труда и всячески мешали первым колхозникам строить новую жизнь.

В Белогривке 60-70 было все, люди колхозную жизнь принимали всем сердцем. Существенную помощь колхозу оказывала молодежь. Молодежь была там где нужны были рабочие руки: на уборке хлеба, овощей. Но, я в молодежи того времени, больше всего уважаю то, что они уважали старших, почитали стариков, заботились о них, если они были не в состоянии обеспечить себя дровами и всем необходимым для жизни в тех условиях, в которых они жили, чего с большим сожалением не скажешь о современной молодежи. Помогала молодежь в очень миньона покосах. Ведь известно, что в Сибири, в северных ее районах, покос косили 3-4 раза за лето, молодежь только успевала поворачиваться, по тому что сено нужно скосить, посушить, сложить в большие скирды и зимой увезти на бревнах на сеновал.

В заключении Д. Руссков сказал, что очень часто сравнивает прошедшее время с настоящим и твердо знает, что источником нынешнего экономического роста совхоза был и будет хорошо организованный коллективный труд. Вот такой историей обладает село Белогривка.

Используемая литература Архивы Белогривского музея, воспоминания очевидцев.